Информация может быть счастьем и горем для человека, поскольку жизнь вне информационных потоков сегодня невозможна. Создается ощущение, что мы пропустим нечто важное, уйдя от информационного потока. Люди разговаривают друг с другом, не выпуская из рук свои телефоны. Они могут сидеть рядом за столом, но каждый в своем информационном поле. Технологии сегодня дают возможность отследить даже штурмовавших Капитолий по геолокации их смартфонов [1].
Однотипно трудится на протестах московский “старший брат” [2]:
– “Действующая технология помогает определить, какие телефоны подключались к базовым станциям в определенное время и в определенном месте с точностью до пяти-семи метров. Для быстрого вычисления активистов силовики использовали последнюю версия СОРМ (система оперативно-розыскных мероприятий)”;
– “используются видео из репортажей журналистов, операторов центра “Э” МВД и записи с городских камер. Толпа в видео делится на сектора и каждый из них анализируется. В первую очередь проверяются люди, участвовавшие в стычках с полицией. Дальше силовики находят фотографии владельцев выявленных телефонов и так же загоняют их в систему распознавания лиц;
– “Большинство участников последних акций протеста были в масках. <…> Одновременно исследование Национального института стандартов и технологий США, проведенное этим летом, показало, что системы распознавания по всему миру не справляются с идентификацией людей в масках, причем больше всего проблем для алгоритмов создают черные маски”.
Проделанный анализ протестующих в Капитолии показал совсем другие их данные, чем те, которые обсуждали активно медиа [3]:
– только у десяти процентов нашлись связи правыми экстремистскими группами,
– большинство из них пришли из городских округов, где Байден получил победу с небольшим разрывом, где типично расово разнообразное население, очень мало пришло из протрамповских “цитаделей”;
– средний возраст протестующих оказался в районе 40, в мире обычно 20-30 лет, поскольку потом люди женятся, заводят детей и становятся менее склонными к политическому насилию,
– многие сказали, что их мотивировал Трамп,
– среди них были военные и ветераны.
Сегодня проблемой стала обработка и понимание таких данных. В технических кругах, занятых отслеживанием, существует афоризм: “данных много, а информации нет”. Есть нужда такой же автоматическом сведении этой информации воедино [4]. Слияние информации должно быть таким, чтобы можно было оценивать и добавлять новые источники информации, включая частные библиотеки местоположения смартфонов. Например, Пентагон заинтересовался приложением с мусульманскими молитвами с десятками миллионов пользователей. Пентагон хочет связать каждый самолет, спутник, танк, солдата в интернет военного времени, что также требует слияния вместе.
Все мы находимся в навязанном нам информационном поле. Причем сделано это так, чтобы туда стремились и не хотели ни за что оттуда выходить. То есть у нас все время уменьшаются объемы контента, отобранного нами, в пользу контента, навязанного нам.
Мы сами тоже стали контентом. И днем, и ночью, каждую секунда идет сбор информации о каждом. Сегодня прочти любое человеческое действие связано с тем, что остаются электронные среды, то есть мы следим информацией… И это сделано сознательно…
Глава Apple Т. Кук говорит: «Во время дезинформации и теорий заговора, подпитываемых алгоритмами, мы больше не можем прикрываться теорией о том, что любое взаимодействие в области технологий — во благо, с целью сбора как как можно большего количества данных. Нельзя допустить, чтобы социальная дилемма превратилась в социальную катастрофу» [5].
И очень важное замечание, зачем нужна личная информация о каждом из нас: “Кажется, что никакая информация не является слишком личной или слишком приватной, чтобы ее нельзя было отслеживать, монетизировать и агрегировать, чтобы получить исчерпывающий обзор всей вашей жизни. Итог всего этого — то, что вы больше не клиент, вы — продукт” (там же).
И именно это – сбор информации – создает все новый и новый инструментарий, призванный затащить нас к просиживанию у экрана. Мы щелкаем, лайкаем, выбираем, тем самым порождая информацию, из которой получается все более полный наш личностный портрет, который технологические гиганты имеют возможность выставить на продажу. Покупатели, обрабатывая эту сырую информацию, получают в результате “пакет воздействия”, раскрывающий “болевые точки” каждого, облегчающие подталкивание его к нужному типу поведения.
По сути перед нами техническое дополнение к известной теории подталкивания Талера – Санстейна, за которую Р. Талер даже получил Нобелевскую премию по экономике. Они говорят о ней как о “либертарианским патернализмом”, имея в виду, что при сильном желании человек может отказаться от по сути навязываемого решения [6].
Т. Хэррис назвал систему техгигантов, удерживающую людей у экранов, в результате чего о них и собираются нужные объемы информации, аналогом игровых автоматов, поскольку человек все время получает позитивные импульсы за пользование ими, только частью чего являются “лайки”, расставляемые им. Он называет эту стимуляцию к экрану прерывистыми переменными вознаграждениями [7]. При этом подчеркивает, что игровые автоматы в США дают больше денег, чем бейсбол, фильмы и тематические парки вместе взятые.
Чтобы убеждать, надо получать информацию. Т. Хэррис пишет: “Мы знаем, что использование фрейминга и убеждения порождает все виды этических рассуждений. Однако эта этическая сложность не отличается от этики предварительно выбранного дизайна или алгоритмов автоматического ранжирования для новостных потоков, несущих опасность, поскольку они подаются нам как нейтральные. Технологии не нейтральны” [8].
Технология “дипфейка” придает большую достоверность современным пропагандистским кампаниям. Например, китайская пропаганда в соцмедиа пользуется фиктивными профилями с такими же фото, созданными с помощью искусственного интеллекта, для продвижения прокитайских месседжей [9]. Компания Graphika изучает использование искусственного интеллекта в соцмедиа (сайт – https://graphika.com/).
Развитие китайской пропаганды компания Graphika отслеживает с сентября 2019 года [10]. В 2021 г. она обратилась к изучению прокремлевской, антиукраинской и антизападной пропаганде, связанной оккупированными регионами Украины [11]. Фейсбук удалил эти фиктивные аккаунты. В 2020 г. часть этого контента перепечатывалась медиа в Германии и России, включая Sputnik Germany.
Это была целая сеть: “Вебсайты работали на английском, немецком, русском, французском, испанском и венгерском. Некоторая часть контента копировалась с нормальных новостных агентств, другие статьи были оригинальными. Свои статьи восхваляли Россию и ее союзников и атаковали критиков, как иностранных, так и внутренних. Многие выдвигаемые претензии были лживыми, включая обвинение, что США выпустили Ковид-19 из секретной лаборатории в Украине, что Украина экспортирует зараженную радиацией пшеницу в Европу и что российский лидер оппозиции и жертва отравлений Алексей Навальный является оперативником ЦРУ” (там же).
Все эти вебсайты изображают свою независимость, поэтому связи между ними скрываются. Перед нами четкие информационные интервенции, сделанные с единой точки зрения. Тщательно подобранная информация способствует тому, что даже опровержение, если его кто-то будет делать, все равно может сработать на распространению фальшивой информации среди тех, кто не читал оригинальных текстов. Они порождают мир вражды вокруг стран, на чьих языках вещают, с единственным защитником – Россией.
Как видим, мир информационный все больше отрывается от реальности физической, а формируется исходя из политических предпочтений его создателей, хотя мимикрирует под объективность. Сильные игроки в состоянии “продавливать” вовне свою модель мира намного эффективнее, чем это было раньше.
Продолжение следует
