Заявления двух министров-россиян о перспективах создания новой международной валюты с участием Евразийского экономического союза и Китая, а также перехода государств-членов этого интеграционного образования к единой рублевой зоне, лишь подлили масла в огонь давно ведущихся в Казахстане дискуссий о целесообразности вступления нашей страны в ЕАЭС и дальнейшего пребывания в нем.
Сайты не выдерживают игр министерского разума
Первым поддал информационного жару Сергей Глазьев, министр по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии (ЕЭК). Он принял участие в экономическом диалоге «Новый этап валютно-финансового и экономического сотрудничества ЕАЭС и КНР. Глобальные преобразования: вызовы и решения», прошедшем 11 марта в режиме видеоконференции. В качестве организаторов диалога выступили ЕЭК и Китайский народный университет (RDCY), а возглавляли делегации соответственно г-н Глазьев и декан Института финансов RDCY Ван Вэнь. В диалоге приняли участие главный экономист RDCY Ляо Цюнь, экс-глава группы энергетического сектора Азиатского банка развития, старший советник отдела разработки стратегии IT компании «Tencent» Чжай Юнпин, старший научный сотрудник института финансовых исследований RDCY Джон Росс, член экспертного совета по корпоративному управлению Банка России, экс-вице-президент Лукойл Андрей Гайдамака, директор Института экономических стратегий РАН Александр Агеев, профессор РУДН Юрий Тавровский, профессор Финансового университета при правительстве РФ Михаил Ершов.
Это не первая встреча в таком формате. К примеру, в июле 2020 года, как следует из информации на сайте ЕЭК, прошел семинар со схожим составом участников, на котором обсуждались практические аспекты сотрудничества ЕАЭС и КНР по развитию интеграции и сопряжения, включая переход на расчеты в национальных валютах.
Однако сообщение о диалоге, прошедшем 11 марта, сейчас на сайте ЕЭК отсутствует, хотя первоначально оно там появилось. При этом информация об этом событии по-прежнему присутствует на лентах многих информационных агентств и сайтах других СМИ. Из нее следует, что участники диалога договорились разработать проект независимой международной валютно-финансовой системы с участием государств-членов ЕАЭС и Китая! Г-н Глазьев при этом подчеркнул, что «с учетом общих вызовов и рисков, связанных с замедлением мировой экономики и ограничительными мерами в отношении государств ЕАЭС и Китая, наши страны должны активизировать практическое сотрудничество, как на уровне регулярных экспертных диалогов, так и в плоскости совместных мер и проектов». Такая система по замыслу ее разработчиков будет основана на новой международной валюте, курс которой предстоит рассчитывать как индекс национальных валют стран-участниц и цен биржевых товаров. Первый проект системы участники диалога договорились представить для обсуждения до конца марта.
Реакция казахстанских экспертов и авторов социальных сетей на эту информацию была практически единой и негативной. Переход к новой единой валюте они расценили как угрозу для экономического суверенитета Казахстана с весьма реальной перспективой подпадания под западные санкции наряду с Россией и Белоруссией.
После этого настал черед удивить всех для министра экономического развития РФ Максима Решетникова. По итогам заседания Совета ЕЭК, прошедшего 17 марта, он в своем комментарии, показанном на федеральных российских телеканалах, заявил, что важным вопросом обсуждения стали взаимные расчёты государств-членов ЕАЭС в рублях и формирование единого рублевого пространства. В Казахстане реакция на такие заявления также оказалась предсказуемо негативной и возмущенной.
Что касается ЕЭК, то там не стали удалять ссылку на брифинг г-на Решетникова с соответствующей видеозаписью его выступления, поскольку оно находилось на сайте правительства РФ. Но к минувшим выходным и это видео было удалено с правительственного сайта, тогда как соответствующее заявление министра в отредактированной официальной версии выглядит там следующим образом: «Второй очень важный вопрос, который обсуждался, – это вопрос о взаимных расчётах в национальных валютах. Иными словами, те пошлины, которые получает каждая страна, потом расщепляются в определённой пропорции, которая закреплена договором союза, и, соответственно, попадают в бюджеты соответствующих стран. Раньше всё это проходило с использованием иностранной валюты, на сегодняшний момент договорились о поэтапном переходе в расчёты в национальных валютах. И конечно, для России очень важно, что основной объём пошлин, который мы получаем и расщепляем, будет рассчитываться в рублях. Тем самым мы приступили к формированию единого пространства».
Как видно, концовка заявления министра в таком виде звучит довольно бессмысленно, поскольку непонятно, о каком едином пространстве идет речь. В оригинале же его видео-интервью, которое растиражировали СМИ, начальная и заключительная фраза приведенного абзаца звучат вполне осмысленно: «Второй очень важный вопрос, который обсуждался, – это вопрос о взаимных расчётах в рублях» и «Тем самым мы приступили к формированию единого рублёвого пространства». Неудивительно поэтому, что многие СМИ дали соответствующий заголовок к этому сообщению, — «ЕАЭС вводит единое рублевое пространство»!
Накалившиеся страсти по этому поводу пришлось охлаждать правительству Казахстана. Принимавший участие в заседании Совета ЕЭК вице-премьер министр торговли и интеграции Казахстана Бахыт Султанов официально разъяснил, что о создании единого рублевого пространства речь не ведется. А импортные таможенные пошлины, собираемые в национальных валютах стран-членов ЕАЭС, будут распределяться и зачисляться по-прежнему в долларах США для Казахстана, Армении и Кыргызстана, тогда как попавшие под западные санкции Россия и Белоруссия будут использовать российские рубли по курсу национальных банков-отправителей.
Союз перестает работать – что делать?
В принципе, о своем намерении уходить от доллара российское руководство заявляет давно. Поэтому нынешние жесткие санкции Запада, повлекшие утрату в значительной части свободной конвертируемости рубля, самым естественным образом требуют от России расширения рублевой зоны для расчетов в ЕАЭС. Столь же логичным выглядит и активизация России в создании новых валютных механизмов для платежей в национальных валютах с другими ключевыми партнерами, прежде всего с Китаем, Индией, Турцией и другими государствами, не присоединившимися к санкциям США и ЕС.
Но в Казахстане, конечно же, нынешняя ситуация в ЕАЭС вызывает вполне оправданное беспокойство, поскольку это интеграционное образование сейчас явно не функционирует в первоначальном режиме, определенном Договором о его создании. К примеру, недавно в одностороннем порядке российские власти ввели запрет на экспорт обширного перечня своих товаров в страны ЕАЭС. В итоге на днях, как сообщила пресс-служба Челябинской таможни, были отправлены назад российским отправителям 20 вагонов с сахаром, два вагона с зерном и 13 грузовиков с товарами, запрещенными к перемещению через границу РФ, включая электродвигатели, телевизоры, автозапчасти, оргтехнику и другие. Десятки казахстанских предпринимателей обратились в НПП «Атамекен» из-за проблем с ввозом зерновых из России по договорам, заключенным до введения запрета.
Вполне очевидно также, что интересы национальной безопасности сейчас довлеют над действиями руководства России и Белоруссии в экономической сфере, реализуемыми в одностороннем порядке без каких-либо консультаций на уровне Союза и положенного порядка согласований. В дальнейшем эта ситуация будет только осложняться по мере ухудшения экономического положения в этих двух странах, где уже полным ходом переводятся на мобилизационные рельсы национальные экономики. При такой перспективе ЕАЭС де-факто распадется на две части – автаркическую (Россия и Белоруссия), связанную лишь с небольшим числом развивающихся стран, и открытую, по-прежнему сохраняющую связи со всем остальным миром, в первую очередь с развитыми государствами. В последней останутся Армения, Казахстан и Кыргызстан, которые при оптимистическом сценарии могут стать окном в мировую экономику для изолированных России с Белоруссией, а при пессимистическом – попасть под западные санкции вместе с ними.
Конечно, наиболее высоки шансы для роли упомянутого окна в развитый мир у Казахстана, о чем немало говорится сейчас в соцсетях, где даже отводят тенге роль лучшего кандидата для резервной валюты ЕАЭС. В пользу такого предложения указывается на наиболее высокий суверенный рейтинг Казахстана среди членов ЕАЭС, наличие Международного финансового центра «Астана» и развитой банковской системы. Напоминают оптимисты и о том, что казахстанская экономика является второй по размерам в ЕАЭС и СНГ, уступая лишь российской, и о том, что нашей стране вполне по силам организовать импортные поставки устриц, пармезана, хамона и прочей западной снеди, как это делала ранее Белоруссия. Впрочем, свои аргументы есть и у сторонников немедленного выхода Казахстана из ЕАЭС, и у тех, кто предлагает временно заморозить действие этого интеграционного образования до лучших времен.
